Версия для слабовидящих
Элегантно ответим на Ваши вопросыTelegram
Вперёд в прошлое
Ностальгия по минувшим дням знакома многим. Но у вас бывало такое, когда хотелось «вернуться» в то время,
в которое вы никогда не жили?
в которое вы никогда не жили?
Назад в будущее
Культура ХХ века предчувствовала скорые полёты в космос. Только вдумайтесь, как от «Аэлиты» Алексея Толстого, написанной в начале 20-х годов, сай-фай литература шагнула к «Марсианским хроникам» Рэя Брэдбери 50-х!
Конечно, на такой скачок повлияли стихийные бедствия и катаклизмы. Да и природные ресурсы Земли тоже не сказать, что безграничны. Потому улететь на другие планеты инайти построить там свой новый дом – безусловный тренд для фантастической литературы того времени.
В рассказах Брэдбери человек осваивает космические просторы: теперь колонии землян есть и на Марсе, и на Венере. Но при этом в любых, даже самых немыслимых обстоятельствах, человек остаётся человеком: любит, лжёт, предаёт, мечтает, боится и, главное, надеется на лучшее.
Но факт – нигде люди не встречают такого уютного и комфортного дома, как на Земле. На новых планетах приходится воссоздавать удобоваримые условия искусственно. Потому, окажись ты хоть в самом оснащённом, но чужом уголке Вселенной, ностальгия и грусть не заставит себя долго ждать.
Культура ХХ века предчувствовала скорые полёты в космос. Только вдумайтесь, как от «Аэлиты» Алексея Толстого, написанной в начале 20-х годов, сай-фай литература шагнула к «Марсианским хроникам» Рэя Брэдбери 50-х!
Конечно, на такой скачок повлияли стихийные бедствия и катаклизмы. Да и природные ресурсы Земли тоже не сказать, что безграничны. Потому улететь на другие планеты и
В рассказах Брэдбери человек осваивает космические просторы: теперь колонии землян есть и на Марсе, и на Венере. Но при этом в любых, даже самых немыслимых обстоятельствах, человек остаётся человеком: любит, лжёт, предаёт, мечтает, боится и, главное, надеется на лучшее.
Но факт – нигде люди не встречают такого уютного и комфортного дома, как на Земле. На новых планетах приходится воссоздавать удобоваримые условия искусственно. Потому, окажись ты хоть в самом оснащённом, но чужом уголке Вселенной, ностальгия и грусть не заставит себя долго ждать.
Дом, где ты никогда не был
Можете себе представить мир, где межпланетные путешествия стали чем-то обыденным? Встречи с обитателями других планет и звёздных систем: жидкими (в прямом смысле) существами, а ещё с теми, которые излучают чистый свет.
Такой мир описывает Клиффорд Саймак – «папа» научно-фантастического в американской литературе XX века. Почитать, например, «Заповедник гоблинов», где наряду с межпланетными полётами в особых резервациях обитает «маленький народец»: феи, гоблины, гномы. Или посетить «Пересадочную станцию». Или отправиться сразу в «Город».
Такой мир описывает Клиффорд Саймак – «папа» научно-фантастического в американской литературе XX века. Почитать, например, «Заповедник гоблинов», где наряду с межпланетными полётами в особых резервациях обитает «маленький народец»: феи, гоблины, гномы. Или посетить «Пересадочную станцию». Или отправиться сразу в «Город».
Что заставляет скучать по этим выдуманным мирам? Думаем, поразительная в своей наивности авторская доброта и соседство чего-то прозаического, обыденного с необычайным.
Следуй за мечтой
А у фантастических рассказов Роберта Шекли особое настроение: его можно сравнить с духом авантюризма и путешествий. С одной лишь поправкой, персонажи автора рвутся покорить не далёкие земли, но неизведанные планеты.
Ещё здесь приключения, которых так сильно не хватает в обычных буднях: Шекли – тот писатель, которого называют О'Генри от фантастики: «Хэма нельзя назвать чистюлей, это верно, да и сама планета Оол довольно грязное место» ©
Хотя какой смысл искать оммажи и отсылки, но не читать взахлёб? :)
Следуй за мечтой
А у фантастических рассказов Роберта Шекли особое настроение: его можно сравнить с духом авантюризма и путешествий. С одной лишь поправкой, персонажи автора рвутся покорить не далёкие земли, но неизведанные планеты.
Ещё здесь приключения, которых так сильно не хватает в обычных буднях: Шекли – тот писатель, которого называют О'Генри от фантастики: «Хэма нельзя назвать чистюлей, это верно, да и сама планета Оол довольно грязное место» ©
Хотя какой смысл искать оммажи и отсылки, но не читать взахлёб? :)
Приземляемся
Нужно соблюдать меры осторожности: ныряя в ностальгию, не забывайте выныривать и вдыхать воздух.
А то рискуете стать как Кирилл-Король – главный герой романа Евгения Чижова «Собиратель рая». В коллекции Короля, на домашних антресолях, в самых дальних углах квартиры всё очень бессистемно. Там воспоминания о давних встречах, событиях, идеях и принципах.
Когда понятия не имеешь, как жить сегодня, завтра кажется безрадостным и бесперспективным, есть риск поступить так же, как Кирилл – броситься в омут прошлого, упиваясь им.
Но ведь лучше не хоронить себя под завалами осколков памяти, а создавать новое, строить своё будущее самостоятельно.
Нужно соблюдать меры осторожности: ныряя в ностальгию, не забывайте выныривать и вдыхать воздух.
А то рискуете стать как Кирилл-Король – главный герой романа Евгения Чижова «Собиратель рая». В коллекции Короля, на домашних антресолях, в самых дальних углах квартиры всё очень бессистемно. Там воспоминания о давних встречах, событиях, идеях и принципах.
Когда понятия не имеешь, как жить сегодня, завтра кажется безрадостным и бесперспективным, есть риск поступить так же, как Кирилл – броситься в омут прошлого, упиваясь им.
Но ведь лучше не хоронить себя под завалами осколков памяти, а создавать новое, строить своё будущее самостоятельно.
...было зеленее
Популярность «Вина из одуванчиков» Брэдбери как-бы намекает, что многие обожают ностальгировать и наслаждаться той атмосферой, в которой не были или были, но очень-очень давно.
Язык романа настолько опьяняет, что представляешь себя и своего младшего братика (или сестру) на месте главных героев: вот лучи утреннего солнца коснулись плотных белых занавесок, ты открываешь глаза, чуть жмуришься и слышишь, как на кухне бабушка уже печёт блины. Ах!
Это не ностальгия (не слёзы, просто дождь), но этакое guilty pleasure (англ. - постыдное удовольствие), куда хочется нырнуть с головой, как в прохладную речку в деревне. И в небольших дозах такое чувство врачует душу, от него становится тепло.
Язык романа настолько опьяняет, что представляешь себя и своего младшего братика (или сестру) на месте главных героев: вот лучи утреннего солнца коснулись плотных белых занавесок, ты открываешь глаза, чуть жмуришься и слышишь, как на кухне бабушка уже печёт блины. Ах!
Это не ностальгия (не слёзы, просто дождь), но этакое guilty pleasure (англ. - постыдное удовольствие), куда хочется нырнуть с головой, как в прохладную речку в деревне. И в небольших дозах такое чувство врачует душу, от него становится тепло.